Современный мир, при всем многообразии составляющих его социальных, экономических и политических систем, расовых, этнических, религиозных, культурных и других различиях народов, представляет собой общность людей, для которых взаимопонимание и сотрудничество, основанное на принципах  справедливости и ненасилия, являются важнейшим условием сохранения и развития человеческой цивилизации [1].

На данном этапе истории мы сталкиваемся с тем, что религиозная мотивация может радикально влиять на мировые события. Печальный пример этому события, происходившие на территории бывшей Югославии, которые показали, что религиозные противостояния могут привести к распаду страны.

Существующие религии и лежащие в их основе конфессиональные вероучения настолько разнообразны и друг другу противоречивы, что нередко становятся источником социальной напряженности, конфликтов и войн, религиозными идеями зачастую прикрывается современный терроризм, угрожая миру и безопасности человечества. С этими вызовами приходится сталкиваться современному обществу, которое «может считаться благополучным и здоровым» только тогда, когда «каждый индивид в нем обладает реальными гарантиями нормального развития и защищенности» [2].

На территории нашей страны исторически проживает множество народов со своими традициями и верованиями и как следствие,  религиозный фактор всегда оказывал заметное влияние на общественные процессы.

Несмотря на ряд демократических преобразований, произошедших в Российской Федерации за последние 15 лет, сфера государственно-церковных отношений все еще имеет массу проблемных зон.

Уполномоченный по правам человека в Российской Федерации Лукин В.П. выступая на международной конференции «Религия и права человека» подчеркнул: «…неуклонно растет и число граждан, постоянно сталкивающихся с трудностями при стремлении добиться государственного признания образуемых ими религиозных организаций и тем самым получить статус юридического лица, что, безусловно, представляет более широкие возможности для граждан при реализации ими своих мировоззренческих (религиозных или нерелигиозных) убеждений. В числе этих организаций – разнообразные православные объединения (не относящиеся к Московскому Патриархату), протестантские деноминации, а также объединения, появившиеся в России в последние 10-15 лет. Настораживает тот факт, что ограничение деятельности этих объединений осуществляется не на правовых основаниях, а в силу произвольно избранных субъективных, конфессиональных, идеологических и иных предпочтений, которые кажутся иным представителям власти «правильными» и «достаточными» для отказа в удовлетворении законных просьб российских граждан [3]».

Существование многочисленных религиозных организаций в поле гражданского общества требует необходимости правового обеспечения их функционирования и согласования интересов с целью предотвращения незаконных действий.

В подобных координатах, институт религиоведческой экспертизы является одним из необходимых средств гармонизации взаимоотношений государства и религиозных организаций, а привлечение к процедуре религиоведческой экспертизы видных ученых-религиоведов свидетельствует о достоверности и высоком качестве проведения экспертизы.

Проведение религиоведческой экспертизы представляется насущной проблемой, решение которой позволит оптимизировать государственно-религиозные отношения и повысить эффективность регулирующих функций в правовом поле [4].

Однако, как показывает сегодняшняя практика одной из основных проблем, приводящих к дискриминации по религиозному признаку, является вынесение необъективных и ошибочных экспертных заключений.

Так, например, Гайским межрайонным прокурором Оренбургской области Челышевым С.В. была инициирована подача в Гайский городской суд заявления о признании в качестве экстремистских материалов целого ряда мусульманских богословских трудов, включая хадисы Пророка Мухаммада, произведения известного татарского богослова 18-го века Утыз-Имяни, издание «В молитве спасение» автором которой является ректор Московского исламского университета Марат Муртазин, а также книга заместителя председателя Духовного Управления мусульман Европейской части России Мустафы Кютюкчю «Намаз через призму размышлений» и другие. В материалах дела находилась копия Акта естественно-гуманитарной судебной экспертизы проведенная экспертом Ислановой Н.Н.

Согласно данной экспертизы вышеуказанные книги были отнесены к экстремистским. Однако, при этом ни один из признаков, предусмотренных  статьей 1 Федерального закона № 114-ФЗ от 25 июля 2002 г. «О противодействии экстремисткой деятельности» не приведен. Кроме того, нигде в исследовательской части акта не приведен анализ и соответственно примененный метод анализа содержания книг. Следовательно, не известно, на каком основании эксперт пришел к такому серьезному выводу.

В результате Муфтий Шейх Равиль Гайнутдин Председатель Совета муфтиев России, Председатель Духовного Управления мусульман Европейской части России был вынужден обратиться от лица всех мусульман России к Генеральному Прокурору Российской Федерации Чайке Ю.Я. с просьбой оказать содействие и принять необходимые меры по недопущению подобного отношения к духовно-религиозной литературе.

При этом следует отметить, что, несмотря на то, что вышеперечисленная литература является очень ценной для мусульман России, Председателю Совета муфтиев России об этом стало известно от Издательства РАН «Восточная литература», которое издало книгу «В молитве спасение» в 1998 г. и было привлечено в дело в качестве заинтересованного лица [5].

7 июня 2010 года Люблинская межрайонная прокуратура ЮВАО обратилась в Люблинский районный суд с представлением о признании информационных материалов экстремистскими. В нем отмечается, что прокуратура провела проверку группы «Антирелигия» на сайте «Вконтакте.ру» на основании обращения гражданина И.В. Лебедева, жителя Петербурга, который сообщил о размещении в Интернете материалов, оскорбляющих православную и мусульманскую веру. В качестве третьего лица был указан администратор группы «Антирелигия» житель Москвы N.

Прокуратура направила материалы для проверки в Центр по противодействию экстремизму ГУВД г. Москвы, который методом случайно выборки отобрал семь изображений, полученных из фотоальбомов группы «Антирелигия».

Затем, Российским институтом культурологии было проведено комплексное психолого-лингвистическое исследование, по результатам которого было признано, что только изображение девушки в футболке с лозунгом «Православие или смерть!» на русском и греческом языках и символов в виде православных крестов, трех черепов с кинжалами в зубах, буквами «Г» и «А» и аббревиатурой «СПХ» является «материалом, содержащим пропаганду исключительности, превосходства либо неполноценности граждан по признаку их отношения к религии».

В данных случаях из-за неквалифицированности экспертов сделавших неквалифицированные и ошибочные экспертные заключения были без всяких причин инициированы два судебных дела направленных против двух традиционных и крупнейших в России конфессий: ислама и православия.

В этой связи чрезвычайно важным становится вопрос о профессиональной подготовленности экспертов. Без преувеличения можно сказать, что от профессиональной подготовки экспертов зависит научная обоснованность и объективность результатов исследования.

От эксперта, принимающего участие в комплексной религиоведческой экспертизе, требуется способность делать выводы в более широком контексте, чем это традиционно принято в научной среде. Исходя из этого, было бы целесообразным, чтобы эксперт мог пройти соответствующую подготовку, по окончании которой выдавался бы специальный сертификат. Подобная практика существует в Центрах судебной экспертизы, так, например, в  Российском Федеральном центре судебной экспертизы (РФЦСЭ) сертификацию проводят специализированные лаборатории внутри Центра судебной экспертизы – экспертов-лингвистов готовят в лингвистической лаборатории, экспертов-психологов – в лаборатории психологии и так далее. По окончании стажировки выдается сертификат, который требует подтверждения прохождением аттестации раз в 3-5 лет.

Несмотря на то, что религиоведческая экспертиза является важнейшим аспектом в области государственно-конфессиональных отношений, какой-либо подготовки эксперта-религиоведа попросту не существует. Поэтому пока в качестве экспертов выступают ученые-религиоведы, не прошедшие экспертной аттестации и не имеющие соответствующего сертификата, что, безусловно, не способствует успешному развитию практики проведения религиоведческой экспертизы.

От медицинской и психиатрической экспертиз требуют строгого соответствия определенным методическим стандартам. В религиоведческой экспертизе, как правило, специалист используется только как эрудит в соответствующей области [6]. При этом, поскольку законодательно не определены требования к эксперту-религиоведу, данного рода экспертизу проводят люди не только не имеющие ученой степени и научных трудов по данной тематике, но порой и высшего образования.

В этой связи, по мнению автора при определении правового статуса эксперта религиоведческой экспертизы  необходимо обязательное законодательное закрепление образовательного ценза и уровня профессиональной подготовленности. Представляется необходимым законодательно закрепить следующий детальный перечень требований к экспертам:

— в качестве эксперта по проведению религиоведческой экспертизы должен выступать специалист, имеющий высшее светское образование по научному религиоведению и ученую степень, стаж работы по специальности не менее 5 лет, обладающий научными и (или) практическими познаниями по рассматриваемому вопросу по соответствующим направлениям науки.

— в качестве эксперта не имеет право выступать священнослужитель, представитель какой-либо конфессии, гражданин, состоящий в трудовых или иных договорных отношениях с какой-либо религиозной организацией.

Актуальным остается вопрос о конкретизации требований к содержанию религиоведческой экспертизы и порядку. В этой связи представляется необходимым детально закрепить следующие:

1) требование об указании сведений об экспертах — фамилия, имя, отчество, образование, специальность, ученая степень и звание, стаж экспертной деятельности;

2) требования к последовательности и этапам производства религиоведческой экспертизы;

3) требования к используемым научным инструментариям; обязательное указание научных методов;

4) требования к используемой терминологии;

5) разграничение вопросов в рамках религиоведческой экспертизы по предметно-профессиональному принципу.

Заключение религиоведческой экспертизы должно основываться на полном, всестороннем и объективном исследовании объектов экспертизы,  следовательно, выводы сделанные экспертами должны быть обоснованы в процессе проведения экспертной работы.

Исследуя экспертные заключения вынесенные экспертами-религиоведами, следует отметить, что в последнее время особую значимость приобретает категориальный аппарат, применяемый в экспертизе. Из него должны быть исключены термины, оскорбляющие религиозные взгляды и чувства верующих, независимо от их конфессиональной принадлежности. Кроме того, следует иметь в виду, что Федеральный закон «О свободе совести и о религиозных объединениях» вводит в оборот такие типы религиозных образований как «религиозная группа» «религиозная организация», «местная религиозная организация», «централизованная религиозная организация». Применение в религиоведческих экспертизах понятий «тоталитарная секта», «деструктивный культ» можно расценивать как отступление от объективности и непредвзятости – необходимых условий честного и квалифицированного суждения о религиозном объединении [7].

Важно отметить, что термин «секта» не встречается в основополагающих международно-правовых документах. Кроме того, в силу исторически сложившейся практики, ментальность российского народа и его культуры, термин «секта» воспринимается в России менее нейтрально и терпимо, нежели в Европе. Этот термин, по сути, имеет оскорбительный оттенок [8].  Судебная палата по информационным спорам при Президенте Российской Федерации в своем Решении от 12 февраля 1996 года № 4 (138) прямо указала, что данный термин в силу сложившихся в обществе представлений несет, безусловно, негативную смысловую нагрузку и, употребляя его, журналисты могут оскорбить чувства верующих [9]. На некорректность употребления термина «секта» в официальных документах указывают и известные ученые филологи [10]. Данный термин является идеологическим.

Термин «деструктивный культ» вообще не может отражать сущность религиозных феноменов.

Во-первых, истории и современности известны достаточно активные религиозные образования, которые отрицают, какой бы то ни было культ.

Во-вторых, установка на разрушение встречается в религиозной жизни чрезвычайно редко; напротив, наибольшая общественная опасность чаще всего связана именно с созидательной установкой, вопрос лишь в том, что созидается [11].

Также на результаты исследования влияет инерционное мышления экспертов, устойчивая привычка к мировоззренческой комфортности, одномерные оценки многообразия религиозных образований, их вероучений и обрядовой практики, организационных форм. Перечисленные изъяны проявляются главным образом в оценках вероисповеданий и обрядов религиозных объединений через призму какой-то одной религиозной традиции, которая берется в качестве «образца», «стандарта» религиозной организации. В таком качестве чаще всего выступает иудейско-христианская традиция, для которой характерны вера в существование Бога-творца, персонифицированного существа, отдельного и отличного человека, а также то, что молитв этому Богу является высшей формой человеческой деятельности. Руководствуясь этими критериями, некоторые религиоведы не считают религиозными организациями не отвечающие им [12].

Другая проблема связана с неоднозначными выводами, представленными в заключении.

В качестве примера можно привести как, казалось бы, объективное, обоснованное Заключение было неверно истолковано должностными лицами Департамента по делам некоммерческих организаций Министерства юстиции РФ. Речь идет о Заключении государственной религиоведческой экспертизы от 25 мая 2000 года [13] о вероучении и соответствующей ему практике религиозной организации Церковь Объединения, действующей на территории Российской Федерации, проведенное Экспертным советом для проведения государственной религиоведческой экспертизы при Министерстве РФ по запросу регистрирующего органа – Департамента по делам общественных и религиозных организаций Министерства юстиции РФ на предмет регистрации централизованной религиозной организации Церковь Объединения. Относительно вероучения в данном документе указывается: «Вероучение, культовая практика и другие формы религиозной и общественной деятельности Церкви Объединения основываются на ее главном догматическом произведении «Божественном Принципе», которое считается воплощением откровения, полученного свыше основателем этой организации корейцем Сан Мен Муном. В этом произведении библейская традиция во многом изменена и переосмыслена, к тому же сочетается с представлениями древнего даосизма и конфуцианства. Церковь Объединения не скрывает как своих расхождений с традиционными направлениями христианства, как и своего синкретического характера. Признаются, в частности, существенные различия с православной догматикой: в понимании Иисуса Христа и Богоматери. Все это свидетельствует, что Церковь Объединения принадлежит к типу новых религиозных движений».

Именно это послужило «камнем преткновения»  при проверки органами юстиции этой организации спустя 10 лет после вынесения заключения. Так, в Акте проверки от 05 мая 2010 года [14] было указано: «В соответствии с п. 2 ст. 10 Федерального закона от 26.09.1997 г. № 125-ФЗ «О свободе совести и о религиозных объединениях» в уставе религиозной организации в обязательном порядке указывается ее вероисповедание. Кроме того, в соответствии с п. 8 ст. 8 Федерального закона от 26.09.1997 г. № 125-ФЗ «О свободе совести и о религиозных объединениях» вероисповедание обязательно должно указано и в наименовании религиозной организации.

Согласно п. 1.1. Устава полное наименование Организации  — Религиозная организация «Ассоциация христианских «Церквей Объединения».

В соответствии с п. 1.2. Устава по вероисповедной принадлежности Организация придерживается христианского вероучения. Организация признает в качестве всемирного канонического органа религиозной организации «Ассоциация Святого Духа за объединение Мирового Христианства – Церковь Объединения» — Центральное управление Ассоциации, расположенное в США, г. Нью-Йорк. Вероучение организации основывается на Библии и изложено в «Божественном принципе».

Вместе с тем, в соответствии с заключением Экспертного совета для проведения государственной религиоведческой экспертизы при Министерстве юстиции Российской Федерации от 25 мая 2000 г. вероучение Организации носит синкретический характер и не является христианским».

Что же привело контролирующий орган к такому выводу? Для ответа на этот вопрос, рассмотрим выводы, изложенные в Заключение:

«Общий вывод: в ходе изучения содержания учредительных документов, а также сведений о вероучении, предоставленных церковью Муна («Ассоциацией Святого Духа за Объединение Мирового Христианства») в Минюст, и руководствуясь ст. 6 Федерального закона «О свободе совести и о религиозных объединениях», Экспертный совет препятствий для регистрации данной религиозной организации не обнаружил.

Вместе с тем Экспертный совет обращает внимание Минюста на несоответствие между названием Церкви Объединения («Ассоциация Святого Духа за Объединение Мирового Христианства») и содержанием ее вероучения. Не ясно, как религиозное движение не собственно христианского, а синкретического характера может добиваться объединения именно мирового христианства».

Как видно из вышеприведенного отрывка, Заключение содержит весьма размытые выводы. Которые, как следствие,  создают почву для его двоякого толкования и провоцируют конфликтные ситуации.

Подводя итог,  хотелось бы отметить, что непрофессиональный уровень проведения экспертных исследований и некомпетентность чиновников приводит не только к нарушениям в области свободы совести и вероисповедания, но и  порождает откровенную имитацию борьбы с экстремизмом. Между тем, пока на основании необъективных экспертиз органы государственной власти запрещают деятельность законопослушных религиозных объединений, реальные экстремистские организации продолжают осуществлять свою деятельность, неся в себе откровенную угрозу всему российскому обществу.

В этой связи, остается надеется, что поднятые в докладе проблемы не останутся не замеченными. В противном случае в ближайшем будущем мы еще не раз столкнемся с вопиющим нарушением прав, как граждан так и религиозных объединений.

[1] Залужный А.Г. Правовые проблемы государственно-конфессиональных отношений в современной России. М.: Институт комплексных социальных исследований РАН Исследовательский центр «Религия в современном обществе». Фонд поддержки ученых «Научная перспектива». 2004. С.3.

[2] Ескина Л.Б. Два юбилея российской Конституции // Правоведение. – 1999. – № 1. – С. 13.

[3] В.П. Лукин. Свобода совести, религии и права человека в Российской Федерации. Свобода совести в России: исторический и современный аспекты. Выпуск 4. Сборник статей. – Москва: Российское объединение исследователей религии, 2007. С. 8.

[4] Личный архив автора. Отзыв от 09.08.07 г. № 14207-676 Исследовательского Центра «Религия в современном обществе» Института социологии РАН на предложения, изложенные в обращении Федеральной регистрационной службы №6-1035 от 20.07.2007 о внесении изменений в постановление Правительства Российской Федерации от 3 июня 1998 № 565 « О порядке проведения государственной религиоведческой экспертизы»

[5] См.: Письмо председателя Совета муфтиев России Равиля Гайнутдина Генеральному прокурору России и председателю Гайского городского суда Оренбургской области в связи с попытками признания экстремистскими ряда ислкамских книг // http://www.islamtat.ru/publ/generalnomu_prokuroru_rossii_i_orenburgskomu_sude/62-1-0-902

[6] Тихонравов Ю.В. О методике религиоведческой экспертизы. // Религия и право. – 1999. №  2. С. 25.

[7] Кантеров И.Я. Экспертные советы как субъекты конфессиональной политики. // Религия и право. – 2004. — № 1. С. 12.

[8] Пчелинцев А.В. Конституционное право граждан на свободу вероисповедания и проблемы его реализации  в Российской Федерации. // Свобода религии и убеждений: основные принципы. Под ред.: Торе Линдхольма, Кола Дурэма и Бахии Тахзиб-Ли. М.: НИЧУ «Институт религии иправа», Центр по изучению религии и права Университета Бригма Янга, ТЦ Юнеско, 2010. С. 621.

[9] Религиозные объединения. Свобода совести и вероисповедания. Религиоведческая экспертиза. Нормативные акты. Судебная практика. Заключения экспертов / Сост. А.В. Пчелинцев, В.В. Ряховский, С.В. Чугунов; под общ. ред.  А. В. Пчелинцева, — 3-е изд., испр. и доп. М.: ИД «Юриспруденция», 2009. С. 914.

[10] Николаев А.А. О понятии «секта» // Религия и право, 1999. № 2. С. 23.

[11] См.: Тихонравов Ю.В. О методике религиоведческой экспертизы. // Религия и право. – 1999. №  2. С. 25.

[12] Кантеров И.Я. Экспертные советы как субъекты конфессиональной политики. // Религия и право. – 2004. — № 1. С. 12.

[13] Из личного архива автора

Автор: Инна Загребина — адвокат, специалист в области государственно-конфессиональных отношений

Источник: https://echo.msk.ru/blog/innaz/920261-echo/